Великие операции спецслужб
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1939–1945 ГОДОВ
МИССИЯ "АЛСОС"
Задолго до взрывов атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки правительственные и военные круги США опасались, что Германия может опередить их в создании и применении атомного оружия. Американцы, осуществив первую атомную реакцию в урановом котле (так в то время именовался реактор) в конце 1942 – начале 1943 года, считали создание атомной бомбы реальной возможностью и были уверены в том, что немцы добились в этом направлении еще больших успехов: ядерные исследования они начали на два года раньше американцев, первооткрыватель ядерного деления Отто Ган и автор первой статьи о теории котла были немцами.
Кроме того, в то время все считали, что германская наука превосходит американскую. Когда возможность создания атомной бомбы стала очевидной, то одна лишь мысль о том, что немцы могут оказаться впереди, наводила на ученых панический страх. Они считали, что в распоряжении немцев уже находились искусственные радиоактивные вещества в очень больших количествах, и полагали, что немцам нетрудно было отравить воду и запасы продовольствия в крупных американских городах.
Перепуганные, ученые называли даже дату и место предполагаемых радиационных атак Гитлера. Они считали, что немцам известен Чикаго как центр исследовательских работ, связанных с атомной бомбой, и что Гитлер, с его склонностью к драматическим эффектам, должен был избрать день Рождества для сбрасывания на город радиоактивных веществ. Многие из занятых в проекте создания бомбы людей были настолько встревожены, что даже отправили свои семьи из города. Вокруг Чикаго военные власти установили аппаратуру для обнаружения радиоактивности.
Однако положение с созданием атомного оружия в Германии было далеко не столь блестящим, но об этом мы расскажем позже. Пока же американские ученые и военные понимали, что перед лицом немецкой угрозы нужно принимать какие-то меры. Для начала был разрушен немецкий завод по производству "тяжелой воды" в Норвегии. Эту операцию выполнили совместно британская разведка, норвежское подпольное движение Сопротивления и американские бомбардировщики. Правда, немцы восстановили норвежский завод быстрее, чем ожидалось, что еще раз подтвердило большое значение, придаваемое Гитлером урановому проекту. Вот, собственно говоря, и все, что знали союзники об атомных планах немцев.
Обычные сводки разведки давали мало ценного: в них циркулировали фантастические слухи об ужасающих разновидностях секретного оружия и атомных бомб. В донесениях британских агентов всякого рода технические данные представляли собой безнадежную чепуху. Планы похищения выдающегося немецкого физика-ядерщика Вернера Гейзенберга оказались несостоятельными.
В этих условиях руководитель атомного проекта "Манхэттен", генерал Гровс, решил создать разведывательную группу с привлечением в ее состав ученых-физиков, не принимающих непосредственного участия в разработке атомной бомбы. Операция получила название "Миссия Алсос" и проводилась под патронажем правительства и военного командования.
Вначале группа направилась в районы Италии, освобожденные от немцев. Она вернулась еще до падения Рима, собрав скудные материалы в университетах Неаполя и Южной Италии.
После открытия второго фронта в июне 1944 года новая миссия "Алсос", под командованием полковника Бориса Паша и научного руководителя Самуэла Гоудсмита, вместе с войсками вторжения оказалась во Франции. В нее входили военные разведчики, а также ученые, которые (кроме Гоудсмита) не знали — по крайней мере официально — о наличии американского проекта атомной бомбы. В задачу миссии входили выявление и захват немецких ученых, занимающихся созданием атомного оружия, и отыскание соответствующей документации.
Первый этап поисков принес разочарование. Ни в Париже, ни в Брюсселе не удалось найти ни нужных людей, ни документов. Курьезный случай произошел, когда достигли Рейна. В Вашингтон в бутылках были направлены пробы рейнской воды на предмет обнаружения радиоактивности. К ним, шутки ради, приложили бутылку французского вина с надписью на этикетке: "Проверьте и эту на активность". Вскоре пришла секретная радиограмма, требовавшая немедленных действий: "Вода отрицательна. Вино обнаруживает активность. Посылайте еще. Действуйте". Ученые обрадовались, что в Центре оценили их шутку. Но не тут то было! Оказалось, что в вине, полученном из винограда, выращенного в районе минеральных источников, действительно присутствовала радиоактивность. Пришлось отправлять в Вашингтон несколько ящиков вина.
Накладка получилась и с запасами французского тория, вывезенного в Германию. Когда "Алсос" уже решила, что ухватилась за сведения, которые помогут в расследовании, оказалось, что торий просто похитила фирма, рассчитывающая выпускать "торированную" зубную пасту, хорошо отбеливающую зубы.
Наконец, при освобождении Страсбурга 15 ноября 1944 года удалось захватить нескольких немецких ученых-физиков и некоторые бумаги. Переписка носила, казалось бы, безобидный характер, но специалистам она сказала многое. "Мы нашли, — вспоминает Гоудсмит, — довольно прозрачные намеки на некоторые немецкие секретные атомные центры. Наиболее важный из них, Физический институт кайзера Вильгельма, возглавляемый Вернером Гейзенбергом, был эвакуирован в маленький городок Эхинген. Были указаны даже номера телефонов и точный адрес". В письме к Гейзенбергу говорилось о проблемах, над которыми работали в Страсбурге, об "особом металле, которым, очевидно, был уран" и т.д. Американцы узнали также о проведении на испытательном военном полигоне под Берлином крупномасштабных экспериментов. Были обнаружены отрывки вычислений, относившихся к теории уранового котла.
Правда, в этих бумагах отсутствовала точная информация, но и того, что там оказалось, вполне хватало для оценки состояния дел в немецком урановом проекте. Выяснилось, что в августе 1944 года работа немцев над реактором была еще в самой начальной стадии, они не сумели получить цепную реакцию, то есть находились примерно в таком положении, в котором американцы были в 1940 году еще до того, как развернули работы крупного масштаба над атомной бомбой.
Однако захваченные немецкие ученые были полны высокомерия, держались вызывающе и считали, что Германия успеет создать новое оружие небывалой силы до того, как потерпит поражение.
Помимо бумаг, касающихся атомных проблем, в Страсбургском университете были обнаружены и другие, носящие зловещий характер. Профессор анатомии Гирт был официальным представителем гестапо в университете и снабжал коллег "живым материалом" из концлагерей для так называемых "научных экспериментов". В ноябре 1943 года профессор вирусологии писал Гирту: "Из 100 направленных мне пленников 12 умерли в пути и только 12 пригодны для моих экспериментов. Поэтому я требую, чтобы вы прислали мне еще 100 военнопленных в возрасте от 20 до 40 лет, которые по своему состоянию здоровья пригодны для военной службы. Хайль Гитлер!"
Несмотря на сделанные находки ни ученые, ни военные до конца не были убеждены, что обнаруженные в Страсбурге документы по атомной проблематике не являются дезинформацией.
Гоудсмит как-то сказал сопровождавшему его майору разведки:
— Разве не прекрасно, что немцы не имеют атомной бомбы? Теперь мы можем не пускать свои бомбы в ход.
— Вы, конечно, понимаете, Сэм, — ответил майор, — если мы имеем такое оружие, то мы должны использовать его.
Это было начало 1945 года. Русские, освободив Варшаву, уже двигались к Берлину.
Интерес американской разведки к ядерным достижениям немцев не угасал. В марте 1945 года группа "Алсос" захватила в знаменитом университетском городе Гейдельберге выдающегося немецкого экспериментатора-ядерщика Вальтера Боте. Но он оказался "твердым орешком" и не раскрыл никаких секретов до самого Дня Победы. Лишь после этого, в июле 1945 года, он представил доклад о военных исследованиях института по урановой проблеме.
Так как захват Боте ничего не дал, а разведке требовалась не информация вообще, а точные технические данные, миссия "Алсос" продолжила свою работу. В апреле 1945 года в одной из деревень Тюрингии миссия "Алсос" обнаружила первую немецкую лабораторию по разработке уранового котла. Она размещалась в подвальном помещении школьного здания, примыкающего к скале, и была надежно защищена от бомбардировок. Однако оборудование лаборатории и ее состояние оказались довольно жалкими. Выяснилось, что все самые ценные материалы и документация вместе с ведущими учеными были вывезены всего за два дня до прихода американцев. Это сделали гестаповцы, прибывшие сюда на грузовиках и легковых автомашинах. Место назначения держалось в секрете, но предполагалось, что их забрали в "баварский бастион", руководящие нацисты собирались бороться до конца.
Поиски продолжались. Удалось захватить научный штаб Гейзенберга, штаб Государственного совета Третьего рейха по исследованиям вместе со всем штатом сотрудников, а затем и лабораторию с центрифугой в городе Целле.
Но основная цель еще не была достигнута — не был захвачен центр исследовательских работ по атомной бомбе и "мозг" германского уранового проекта — физик Гейзенберг. Было известно, что он находится в городке Эхинген, южнее Штутгарта. Группа "Алсос" с нетерпением ждала захвата этого района, как вдруг стало известно, что он находится на территории, которую должны занять французские войска. Это усложнило дело: ведь группа действовала по строгой инструкции, требовавшей сохранения в тайне от союзного персонала любой "атомной" информации.
Полковник Паш подумывал о захвате Эхингена парашютным десантом, чтобы похитить ученых и вывезти основную документацию до подхода французских войск. Этот план не сработал, но в Эхинген все же следовало попасть первыми. Решили организовать собственный отряд для захвата городка в обход французов, назвав это операцией "хамбаг" (обман). Операция удалась, отряд двинулся вперед. Как вспоминает Гоудсмит, "деревни сдавались по телефону, а французские колониальные войска больше интересовались свиньями и курами, чем учеными-атомщиками".
В Эхингене американцы сразу же направились в лаборатории Гейзенберга. Началось всестороннее изучение найденного. Вскоре прибыли офицеры от генерала Гровса и несколько английских ученых. Кто-то из военных поспешил взорвать пещеру, где находился экспериментальный урановый котел. Но это уже не имело серьезного значения.
Приступили к допросу ученых. Среди них был выдающийся физик Отто Ган, первооткрыватель деления ядра урана, основного процесса, делающего возможным создание атомной бомбы, и несколько других видных исследователей. Но все еще отсутствовал Гейзенберг, главный "объект" среди немецких физиков. Выяснилось, что за несколько до захвата городка он уехал на велосипеде к своей семье в Баварию, а самую ценную техническую документацию запечатал в герметически закрытый бидон, который сбросил в яму с нечистотами. Американский солдат, проклиная все на свете, сумел вытащить этот бидон. С солдатским юмором бидон, не отмывая, подложили под открытое окно комнаты, где спал Гоудсмит. Как и предполагали, в нем находились основные доклады о немецких изысканиях, связанных с урановым котлом.
Полковник Паш решил во что бы то ни стало захватить Гейзенберга. Это удалось сделать в маленьком городке Урфельде, южнее Мюнхена, еще находившемся в руках немцев. Узнав о прибытии американского отряда, к Пашу и его людям явились два высокопоставленных офицера СС и выразили желание немедленно сдаться американцам вместе со своими отрядами в несколько сотен человек. Но американский лейтенант проговорился, что их всего семеро… и Пашу пришлось срочно удирать из Урфельда вместе со своим трофеем — ученым Гейзенбергом.
В Гейдельберге всех захваченных ученых-физиков разместили на одной из вилл, а затем отправили в Париж. Все они считали себя важными персонами, "первооткрывателями" в области атомного оружия, и лишь 6 августа 1945 года — в день первого атомного взрыва над Хиросимой — поняли, как глубоко они заблуждались.
На этом, по существу, закончилась погоня за немецкими физиками-ядерщиками. Миссия "Алсос" нашла всех ведущих разработчиков немецкого ядерного проекта, все документы и материалы. Четырнадцать человек были интернированы, четверо уже находились в США. Осталось лишь несколько физиков-ядерщиков в Берлине или в советской зоне оккупации Германии, часть ученых попала в британскую зону оккупации, а затем в Англию, несколько ученых — во французскую.
