Великие операции спецслужб
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1939–1945 ГОДОВ
"БЕРЕЗИНО" ПРОТИВ "БРАКОНЬЕРА"
Летом 1944 года развернулась крупнейшая наступательная операция "Багратион", названная в честь русского полководца Отечественной войны 1812 года. В результате этой операции Белоруссия была полностью освобождена от фашистов.
Однако отдельные немецкие подразделения, оказавшиеся в окружении, пытались выбраться из него. Большей частью их уничтожали или брали в плен. Этим обстоятельством воспользовалась разведка, начав с противником новую радиоигру, получившую название "Березино". Ее "крестным отцом" можно назвать Сталина, подсказавшего замысел игры разведчикам. Следовало ввести немцев в заблуждение, создав впечатление активных действий их частей в тылу наших войск, а затем обманным путем заставить немецкое командование использовать свои ресурсы на их поддержку. Руководителем операции стал начальник 4-го управления НКВД Судоплатов, которому помогали Эйтингон, Маклярский и Мордвинов. Работой радистов руководил Вильям Фишер.
18 августа 1944 года "Гейне", он же Александр Демьянов, он же "Макс", по своей рации сообщил немцам, что в районе реки Березина скрывается немецкая часть численностью свыше двух тысяч человек под командованием подполковника Шерхорна.
В действительности такой части не существовало. Подполковник Генрих Шерхорн был взят в плен в районе Минска и завербован советской контрразведкой. В его группу были включены агенты-немцы, бывшие военнопленные, а также немецкие антифашисты. Руководила Шерхорном и всей его "частью" особая оперативная группа советской разведки. Ей в помощь было придано двадцать автоматчиков. Вот и вся "армия" Шерхорна. К тому же, чтобы уберечь операцию от случайностей, подступы и ее расположение тщательно охранялись войсковыми патрулями, а недалеко от нее было замаскировано несколько зенитных и пулеметных установок.
Немцы не сразу отреагировали на радиограмму "Гейне". Видимо, они по каким-то своим учетам и каналам проверяли личность подполковника Шерхорна. Наконец 25 августа дали указание "Гейне" связаться с Шерхорном, сообщить точные координаты части для выброски груза и присылки радиста.
"Гейне" к этому времени был (для немцев) прикомандирован к воинской части, расположенной в местечке Березино, недалеко от места, где "скрывался" Шерхорн. Он "сумел" связаться с подполковником, сообщить немцам его местонахождение. Была подобрана удобная площадка для сброса грузов и посадки самолетов. Об этом "Гейне" информировал Берлин.
В ночь с 15 на 16 сентября по указанным координатам немцы выбросили трех радистов. Их встретили и доставили к Шерхорну. Они сообщили, что о части Шерхорна было доложено Гитлеру и Герингу, которые велели передать, что для ее спасения будет предпринято все возможное. В часть будут направлены врач и офицер из авиачасти, который должен подбирать площадку для посадки самолетов. Двух немецких радистов удалось завербовать, и они включились в "игру", подтверждая существование части Шерхорна.
27 октября 1944 года на площадку выбросили еще двух парашютистов — врача Ешке и унтер-офицера авиации Вильда. Они передали Шерхорну письмо командующего группой немецких армий "Центр" генерал-полковника Рейнгарда, который, в частности, писал:
"…Я с гордостью слежу за путем вашего движения и всегда буду делать все для оказания Вам помощи. Пусть Вашим паролем будет "Германия превыше всего".
Хайль Гитлер.
Рейнгард".
Вильд был завербован и сообщил немецкому командованию о благополучном прибытии. Доктор Ешке, несмотря на свою мирную профессию, оказался фашистом-фанатиком. Его заперли в землянке, ночью он выбрался, убил часового и застрелился из его оружия. Гибель часового была единственной потерей с нашей стороны при проведении операции "Березино".
Немцы продолжали выбрасывать грузы с продовольствием, снаряжением, медикаментами. 21 декабря сбросили двух радистов-немцев и четырех белорусов, окончивших немецкую разведшколу. Радисты-немцы также были завербованы и использовались в "игре".
Немецкое командование предложило Шерхорну разбить свою "часть" на группы, чтобы они самостоятельно шли к линии фронта. Это было "выполнено". Теперь немецкому командованию приходилось опекать уже не одну а три "воинские части".
После того как группы двинулись в путь на Запад, они получали значительное количество грузов с немецких самолетов. Продовольствие (шоколад, галеты, глюкоза, которой наша армия вообще на довольствии не имела) проходило лабораторную проверку, потом его давали собакам, и лишь после этого употребляли люди. А немцам все время сообщали, что задержки в пути происходят из-за отсутствия продовольствия и боеприпасов.
Иногда сообщалось о диверсиях в тылу Красной армии, которые якобы совершают части Шерхорна.
В ноябре–декабре 1944 и после января 1945 года немецкое командование регулярно присылало Шерхорну лично, а также солдатам и офицерам его части поздравительные телеграммы, благодарности, пожелания успехов и даже награды — Железные кресты. 28 марта 1945 года Шерхорн получил радиограмму за подписью начальника германского генерального штаба. В ней сообщалось о присвоении ему звания полковника и награждении Рыцарским крестом I степени.
Фронт стремительно двигался вперед, и часть Шерхорна никак не могла "догнать" его. Первого мая 1945 года немцы сообщили Шерхорну о самоубийстве Гитлера, а 5 мая, уже после падения Берлина, прислали последнюю радиограмму: "Превосходство сил одолело Германию. Готовое к отправке снаряжение воздушным флотом доставлено быть не может. С тяжелым сердцем вынуждены прекратить оказание вам помощи… Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжкий момент приходится разочаровываться в своих надеждах".
"Игра" закончилась. Каковы ее результаты?
По архивным данным, за время "игры" немцы совершили тридцать девять самолетовылетов, выбросили двадцать два радиста (их всех арестовали), тринадцать радиостанций, двести пятьдесят пять мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием и один миллион семьсот семьдесят семь тысяч рублей.
Как же эта "игра" выглядела со стороны немцев? Об этом есть убедительные свидетельства, изложенные в мемуарах знаменитого гитлеровского разведчика Отто Скорцени. Итак, несколько отрывков из его воспоминаний:
"Узнав о существовании группы Шерхорна, мы в считанные дни разработали план под кодовым названием "Браконьер"… Наш проект предусматривал создание четырех групп, каждая из которых состояла из двух немцев и трех русских… и имела портативную радиостанцию…. После обнаружения отряда Шерхорна следовало соорудить… взлетно-посадочную полосу. Тогда можно было бы постепенно эвакуировать солдат на самолетах.
В конце августа первая группа поднялась в воздух… В ту же ночь состоялся сеанс радиосвязи с группой П. "Скверная высадка, — докладывали наши парашютисты. — Попробуем разделиться, находимся под пулеметным огнем". Сообщение на этом заканчивалось… Ничего больше, никаких новостей от группы П. Скверное начало.
В начале сентября в полет отправилась вторая группа С… Однако следующие четыре дня и ночи радио молчало. Но на пятую ночь наше радио уловило ответ. Сначала прошел настроечный сигнал, затем особый сигнал, означавший, что наши люди вышли на связь без помех (нелишняя предосторожность: отсутствие сигнала означало бы, что радист взят в плен и его силой заставили выйти на связь). И еще великолепная новость: отряд Шерхорна существует и С. удалось его обнаружить! На следующую ночь подполковник Шерхорн сам сказал несколько слов — простых слов, но сколько в них было сдержанного чувства, глубокой благодарности! Вот прекраснейшая из наград за все наши усилия и тревоги!
Через сутки вылетела третья пятерка с унтер-офицером М. во главе. Мы так никогда и не узнали, что с ними случилось… Группа М. исчезла в бескрайних русских просторах.
Ровно через 24 часа вслед за группой М. на задание отправилась четвертая группа, которой командовал Р…
Теперь нам предстояло удовлетворить наиболее насущные нужды отряда Шерхорна, более трех месяцев находившегося в полной изоляции и лишенного буквально всего. Шерхорн просил прежде всего побольше медицинских препаратов, перевязочных средств и врача. Первый прыгнувший с парашютом врач при приземлении сломал обе ноги и через несколько дней скончался. Следующему врачу повезло, и он приземлился целым и невредимым. Из донесения врача следовало, что состояние раненых плачевно, и Шерхорну было приказано немедленно приступить к подготовке эвакуации…
Шерхорну направили специалиста по быстрому развертыванию взлетно-посадочных полос в полевых условиях. Но едва начались подготовительные работы, как русские мощным ударом с воздуха сделали выбранное место непригодным… После переговоров с Шерхорном решили, что отряду следует покинуть обнаруженный лагерь и совершить 250-километровый переход на север… Шерхорн предложил разделить отряд на две маршевые колонны…
Поздней осенью 1944 года колонны медленно потянулись на север… Не обходилось без кровопролитных схваток с русскими военными патрулями, число погибших и раненых росло с каждым днем…
Несмотря на предосторожности, несметное число тюков и контейнеров попало в руки русской милиции… Но даже не это было нашей главной заботой. С каждой неделей количество горючего, выделяемого нам, неизменно сокращалось… каждая новая просьба натыкалась на все большие трудно. Несмотря на отчаянные мольбы Шерхорна, пришлось сократить число вылетов самолетов снабжения. Думаю, ни Шерхорн, ни его солдаты, в невероятно сложных условиях пробивавшиеся через русские леса, не в состоянии были понять наши проблемы. Чтобы поддержать их дух… я каждый радиосеанс старался высказывать неизменный оптимизм.
В феврале 1945 года… сообщения, все еще регулярно приходившие от Шерхорна, были полны отчаяния: "Высылайте самолеты… Помогите нам… Не забывайте нас…" Единственная хорошая весть: Шерхорн встретил группу П., первую из четырех заброшенных групп, которую считали бесследно сгинувшей в августе 1944 года. В дальнейшем содержание радиосообщений стало для меня сплошной пыткой. Мы уже не в состоянии были посылать более одного самолета в неделю. К концу февраля нам перестали выделять горючее… Крах и невероятный хаос, поразивший многие службы, окончательно добили нас. Не могло быть и речи о вылете самолета с помощью для несчастных, тем более об их эвакуации.
И все равно наши радисты ночи напролет не снимали наушники. Порой им удавалось засечь переговоры групп Шерхорна между собой, порой до нас долетали их отчаянные мольбы. Затем, после 8 мая, ничто больше не нарушало молчания в эфире. Шерхорн не отвечал. Операция "Браконьер" окончилась безрезультатно".
Вот так, по мнению руководства абвера, выглядела одиссея Шерхорна и его группы.
В начале 50-х годов Шерхорн и члены его группы были освобождены и выехали в Германию.
Александр Петрович Демьянов, он же "Гейне", он же "Макс", вернулся в Москву, был награжден орденом Красной Звезды, и благополучно дожил до 1978 года.
"Руководитель радиослужбы" Шерхорна Вильям Фишер прославился в 60-х годах как знаменитый разведчик Рудольф Абель.
